Автор этих строк участвовал в боевых действиях в различных «горячих точках», в том числе в 1980х гг. в Республике Ангола. Сразу скажу, что если бы не мягкое, но настойчивое предложение взяться за перо со стороны старших коллег из Союза Ветеранов Военной Разведки за клавиатуру не сел бы. Кому это все интересно? Чем это может помочь? Но именно память делает нас устойчивыми в бурном море российской жизни. Не делясь же своим опытом, мы собственноручно подкладываем грабли, на которые наступали сами, под ноги идущих следом.

 

Для меня, хоть уже и повоевавшего, но ещё молодого офицера, Ангола с её войной и проблемами была “terra incognita”, каковой является и сейчас для большинства жителей не только нашей страны.

 

Конечно, никто не делал секрета из того, что ангольское правительство во главе с «МПЛА - партией труда» ведет борьбу с «вооруженными контрреволюционерами» из Национального союза за полную независимость Анголы (УНИТА) и поддерживающими его подразделениями южноафриканской армии. В СМИ мелькали сообщения и о других оппозиционных МПЛА вооруженных организациях: Национальном фронте освобождения Анголы (ФНЛА) и Фронте освобождения провинции Кабинда (ФЛЕК). Только вот наше непосредственное участие в боевых действиях упорно замалчивалось. В смутные времена 90-х появилось множество «мужественных советских воинов топтавших ангольскую землю», да и сейчас пресса, телевидение и кинематограф с жадностью набрасывается на «африканское жаркое». Появляются и борцы за «чистоту рядов» – в интернете можно найти их критику подобных публикаций.

 

К сожалению, критики не всегда могут отличить «алмазный дым» от «солдатских баек» или рассуждают по принципу: «этого не могло быть ни когда». Вызвано это тем, что как «герои» так и их критики, в реальности, в лучшем случае вылетали на самолете в «воюющий округ», за что им начислялись боевые дни – позволявшие получить те же льготы, что и у участников Великой Отечественной Войны, а то и боевые ордена и медали. Это - ещё одна гримаса нашего чиновно-бюрократического строя. Советский военный советник, специалист или переводчик проходивший службу при Генеральном штабе Народных вооруженных сил освобождения Анголы (ФАПЛА) и проживавший с кондиционером и женой в столице Анголы г. Луанда, попадая на один день в военный округ официально признанный воюющим, становился участником боевых действий, хотя в стволе его ПМ-а «пауки жили».

 

Поэтому мы поговорим о тех, кто «чистил свой автомат после боя, а не перед проверкой». Хотя автору этих строк довелось послужить не только в 1-й Мотопехотной Бригаде – основной ударной силе ФАПЛА, но и, пусть недолго, при ангольском Генштабе. Однако, это другая история.

 

Чем глубже Ангола погружалась в пучину гражданской войны, тем более притягательной становилась она для южноафриканского апартеида (да и американским ястребам наша база на юге Африки была как кость в горле), тем чаще от советских советников и переводчиков требовался личный пример, решительность и способность брать на себя ответственность в чрезвычайных ситуациях. Так в августе 1981 года, когда южноафриканские войска вторглись в пограничную провинцию Кунене и окружили части 11-ой бригады ФАПЛА под городом Онджива, наши соотечественники приняли бой наравне со своими подсоветными. Многие были ранены, несколько советских офицеров и их жен погибли, а один советский военнослужащий попал в южноафриканский плен…

 

Наши люди гибли и получали ранения под артобстрелами дальнобойных гаубиц армии ЮАР и минометов УНИТА, в перестрелках, уходя на операцию в составе Бригад (чего, кстати, официально не было, да и быть не могло), подрывались на минах, горели в сбитых унитовскими ПЗРК «Стингер» транспортных самолетах и вертолетах. В боях под Куито-Куанавале наши ребята сошлись в бою с наемниками и военнослужащими регулярных войск ЮАР, поддержавшими унитовские батальоны. В 1985-1988 годах в боевых операциях по уничтожению баз вооруженной оппозиционной группировки УНИТА в провинциях Мошику и Кванду-Кубангу, в которых принимал участие и автор, погибли и были ранены многие советские военные специалисты.

 

Мне довелось познакомиться с бывшим юаровским наемником, воевавшим в те же годы на территории Анголы. В 1994 году мы столкнулись с ним в ресторане «Центральный» в Москве. В то время он был начальником личной охраны одного из вице-президентов крупнейшей американской торгово-промышленной компании. Мы посидели, забыв, он - о своем подопечном боссе, а я – о своих коллегах, с которыми пришел, выпили за то, что остались живы, не убили друг друга, помянули павших…

 

Но – по порядку. Память человека обладает защитными свойствами – стирает тяжелые воспоминания, объединяет события, происходившие в разное время, и убеждает своего хозяина в том, что он участвовал в событиях, в которых только хотел бы участвовать.

 

Конечно: «не приврешь – не расскажешь», однако, постараемся отделить то чему автор был свидетелем сам, от того что он слышал из рассказов других.

SHOW TIME! ШОУ НАЧИНАЕТСЯ!

Первые советские военные специалисты появились в Анголе сразу же после провозглашения независимости страны 11 ноября 1975 года.

 

В 1974 году в Португалии, колонией которой являлась Ангола, к власти пришли прогрессивные офицеры из Движения вооруженных сил и предоставили африканским колониям страны независимость.

 

В ноябре 1975 года в Анголе в «царя горы» у кормила власти начали играть три основных национально-освободительных движения: Народное движение за освобождение Анголы (МПЛА), Национальный фронт освобождения Анголы (ФНЛА) и Национальный союз за полную независимость Анголы (УНИТА). Движение ФЛЕК, как сепаратистское, боровшееся за отделение от Анголы богатой нефтью провинции Кабинда (США ни на день там не прекращали пришельфовую добычу нефти), не «пустили» в достигнутые сначала в г. Найроби, а затем в г. Алвор соглашения «о совместных действиях на благо ангольского народа».

 

Движения всегда враждовали между собой, а их лидеры, прежде всего из-за принадлежности к различным племенным этносам недоверчиво относились друг к другу. Но кроме того были и серьёзные политические разногласия.

 

ФНЛА набирал своих сторонников в основном из числа племени баконгу, а его вождь Холден Роберту исповедовал китайскую модель независимого развития. К тому же, будучи родственником президенту соседнего Заира генералу Мобуту Сессе Секо, (они были женаты на сестрах). Х. Роберту, из душевных порывов видимо навеянных «светлыми целями национально-освободительной борьбы», хотел «подарить» часть ангольской территории своему свояку. Предполагаемый подарок был недурён: северо-восток Анголы является одним из богатейших алмазоносных районов мира.

 

Лидер УНИТА Жонас Савимби воевавший, впоследствии, с правительственными войсками в лесах и саваннах Анголы вплоть до 22 февраля 2002 года, когда свои же его затравили как дикого зверя и прошили очередью из автомата, был одним из вождей ангольской народности овимбунду, распространенной в центре страны и на словах стремился к построению «негритюда» - так называемого «африканского социализма». Суть этого учения можно свести к одной фразе: «Африка - для коренных африканцев!»

 

МПЛА опираясь на жителей столицы страны и городов побережья, пользовалось поддержкой племени амбунду и ряда других этносов. Агоштинью Нету, руководитель этого движения, публично «решительно осуждал американский империализм и неоколониальную политику Запада» и декларировал своей целью «путь социалистического развития», но, по-видимому, югославская модель социализма была ему ближе. Однако, многие соратники Нету прошли военно-политическую подготовку в СССР, и советское руководство надеялось на их влияние в коррекции его проюгославский позиции. Управляемым его делали, так же, любовь к поэзии и алкогольным напиткам, что оценивалось как лиричность натуры и говорило слабости характера. Поэтому в СССР было принято решения предоставить Анголе в лице МПЛА дипломатическую и политическую поддержку, помощь продовольствием, медикаментами, машинами и оборудованием, и… - естественно - оружием.

 

Силы МПЛА, поддержанные населением столицы выбили из Луанды бывших союзников по переходному правительству. 11 ноября 1975 года лидер МПЛА Агоштинью Нету единолично провозгласил независимость страны.

 

Темнокожие повстанцы полтора десятка лет боровшиеся с колониальными войсками передрались между собой, не успев стать полноправными хозяевами страны. Кто первым и почему начал гражданскую войну? Каждая из сторон обвиняла другую. Так национально-освободительная война плавно перетекла в гражданскую.

 

А Советский Союз, «решительно встал на защиту МПЛА - истинного представителя народа многострадальной Анголы».

 

Цепная реакция была запущена. Вслед за (или точнее одновременно с) оружием и техникой в страну начали прибывать советские военные технические специалисты. А за ними потянулись и военные советники. Советников всегда сопровождали военные переводчики.

 

Официально, в Анголе вооруженную борьбу с контрреволюционерами, поддерживаемыми ЮАР, вели только правительственные войска (ФАПЛА) и 40-тысячный кубинский экспедиционный корпус, мы же в боевых действиях не участвовали, лишь оказывали содействие в строительстве и обучении вооруженных сил и помогали в подготовке и планировании боевых операций.

 

Более подробную справку можно получить на официальном сайте Союза Ветеранов Анголы: http://www.veteranangola.ru/.

«ЧТО ИЩЕШЬ ТЫ В СТРАНЕ ДАЛЕКОЙ?»

На этот вопрос можно дать триединый ответ.

 

Во-первых, ответ личностный.Те, кто ещё не растерял своих идеалов - выполняли свой «интернациональный долг», помогая ангольскому народу строить социализм и защищать свою Родину от внутренних и внешних врагов, что было близко и понятно.

 

Другие - делали свою военную карьеру, а для этого необходимо было «поучаствовать», желательно не в Афгане, а ещё лучше получить «медальку» - именно так, ибо награды им вручались за близость к Особому отделу, Управлению кадрами или за «шершавый язык». Я лично знал человека – офицером назвать его не могу, получившего медаль «За боевые заслуги» за успешное выполнение задач… по подготовке и проведению политинформаций и выполнение функций киномеханика в советской военной миссии.

 

Третьи – старались заработать как можно больше, экономя на всем: от средств гигиены до питания пусть даже за счет здоровья своего и здоровья своих близких находившихся в стране вместе с ними. Их со смехом, жалостью, а некоторые и с завистью называли «стотысячники» - по величине вожделенной суммы заработка. Зачастую представителей этой породы скупцов эвакуировали в Союз с болезнями от недоедания, а то и с дистрофией.

 

Были ещё и те, кто пытались украсть – скандалы вокруг крупномасштабных афер высоких военных чинов периодически бередили умы советского военного контингента.

 

Итак, ответ: идеалы, карьера, деньги – по отдельности или вместе.

 

Во-вторых, ответ государственно-экономический.

 

Не могли остаться без внимания сказочные богатства этой страны: нефть, алмазы, железные и марганцевые руды, мощнейшие гидроресурсы ангольских рек. Интересовали также приоритетные поставки в СССР сельскохозяйственной продукции, которой Ангола славилась на весь мир: кофе, орехов кешью, сизаля, черного и красного дерева.

 

В-третьих, ответ военно-политический.

 

Сразу же после провозглашения независимости Анголы между СССР и НРА было подписано соглашение об использовании советскими вооруженными силами военной инфраструктуры страны. Ее военно-морские базы поступили в распоряжение советской оперативной эскадры, военно-воздушные базы были предоставлены для посадок нашей стратегической, в первую очередь, разведывательной авиации, а наши РЛС контролировали всю южную часть Атлантики.

 

Наше нахождение в Анголе позволило, кроме того распространять свое влияние на Мозамбик, Зимбавбве, а в дальнейшем и на Намибию, незаконно оккупированную ЮАР, и, наконец, на саму ЮАР.

 

Вот и Ангола. Первое, что поразило – это красная земля вокруг аэропорта столицы Анголы г. Луанда. Жара. Влажный воздух. Пальмы. Побережье Атлантики. После азиатских гор и каменистых ущелий – рай наяву! Какая там, война! Полуголые африканки и шикарные, на первый взгляд, коттеджи советской военной миссии. Меня приняли как родного. Только не расцеловали. Больше никого и не ждали! Даже толстый прапорщик на вещевом складе выдал мне камуфляж той расцветки, которая мне приглянулась, а не той, что другим. Что это? Почему? Утечка информации? Слава впереди бежит? Или это всех так? Скорее всего, особист в курсе моего прибытия… Но и избавились от меня моментально. Предложили – именно предложили – продолжить службу в курортном местечке – в г. Негаже, а чтобы мне не докучали старшие офицеры, которых в столице – в изобилии, местом назначения определили маленький коллектив группы советских военных советников и специалистов в 1-й Мотопехотной Бригаде ФАПЛА. И… уже рано утром следующего дня вертушка унесла меня «от греха подальше».

 

Не знал я тогда, что уже меньше чем через месяц буду мечтать хоть о каком-нибудь, но домике с не протекающей крышей. Не знал я и того, что 1-я МПБр долго не отдыхает, ведь воевать кому-то все же нужно. Не подозревал я и того, что люди, называвшиеся группой военных советников, станут моей семьёй на долгие месяцы маршей, боев, обстрелов и авианалетов, где мои навыки в горной подготовке окажутся бесполезными, а опыт устройства засад пригодится в плане противодействия им. Да и много чего ещё я представить себе не мог.

 

После нашего непродолжительного «ничегонеделания» кроме ведения интенсивной огневой подготовки, обучения ангольских бойцов методам ведения разведки, передвижения, рукопашному бою и пр., отдохнувшая, получившая пополнение в живой силе и технике Бригада вытянула свою колонну направлением на юго-восток – в сторону провинции Мошику.

 

НИКТО НЕ ХОТЕЛ УМИРАТЬ - 1.

 

Экзотика! Находясь в стане, где всё поражает воображение человека, грезившего с детства дальними странами, не хватает только одного – реальных чудес. Я слышал рассказы об африканских «шаманах», племенах людоедов, НЛО, сопровождавших наши войска и дававших чуть ли не целеуказания артиллерийским расчетам, но лично столкнулся лишь с проявлением собственных внутренних резервов и сил.

 

Так, во время занятий на стрельбище я решил проверить механизмы управления мишенями в давно уже заброшенном блиндаже. Спрыгнул в ростовую траншею, ведущую ко входу в подземелье, выбил ударом ноги сгнившую дверь и… нос к носу столкнулся с клубком змей, прятавшихся там от полуденного солнца. Мне показалось, что это были какие-то особенно большие кобры. У страха глаза – велики! Через мгновение я уже стоял на бруствере траншеи, выпрыгнув с места метра на полтора-два вверх. Причем, магазин моего АКМС был уже пуст! А из темного провала входа в блиндаж поднимался сизый дымок отработанных пороховых газов.

 

В другой раз, вытягивая колонну Бригады на марш после ночевки, мы решили сфотографироваться на фоне залпа батареи ГРАД 1-П по местам возможных засад. Только приняли серьёзный и воинственный вид, как от ближайшей опушки метрах в пятидесяти от места нашей фото-сессии, раздался тяжелый голос пулемета. Цепочки трассирующих пуль неторопливо потянулись в нашу сторону. Я воспринимал это как при замедленном воспроизведении видеофильма. Советник командира бригады, отдав команду «в укрытие!», а почему-то не - «ложись», побежал к нашему БТР-60 ПБ. Он был чемпионом ВДВ по боксу в супертяжелой весовой категории, и как мне казалось, бежал весьма не спеша. Но я же не могу обогнать своего командира. Вдруг он исчез (нырнул между второй и третьей парой колес под дно БТРа), а я оказался перед бронированной махиной - целью нашей пробежки. В следующий момент, когда прыгнув рыбкой, я уже торчал вверх ногами и вниз головой из верхнего десантного люка нашего дома на колесах, по броне с противным воем рикошета прозвякала, догнавшая нас пулеметная очередь.

Луэна – столица провинции Мошику где распологался штаб 3-го Военного Округа ФАПЛА встретила нас сухой жарой, пылью и весьма амбициозной боевой задачей.

 

Бригада должна была нащупать новый путь на г. Мавинга - столицу УНИТА. Традиционное направление штурмовых операций ФАПЛА проходило от г. Куито-Куанавале, в относительной близи от границы Анголы и Намибии. А там постоянно располагались наемники и регулярные войска ЮАР, готовые выйти во фланг любой силе пытающейся угрожать «их опоре и надёже» в борьбе с советами. Предполагалось, что мы выйдем на Мавингу с севера - через леса, болота, полноводные реки и многочисленные тыловые базы «Квача» (так ангольцы называли унитовцев). Задача казалась выполнимой, тем более что другая Бригада ФПЛА совершила самоотверженный рывок в восточном направлении, сметая на своём пути батальоны противника и отвлекая на себя силы партизан. Нам же придали – два тягача с понтонными мостами – авиаразведка доложила, что их хватит. Ох уж эти летуны – пропеллер им в спину! Вперёд! В атаку!

 

НИКТО НЕ ХОТЕЛ УМИРАТЬ - 2.

 

На ангольской войне о потерях противника можно было судить только приблизительно. Унитовцы всегда подбирали своих убитых, а до масштабных столкновений дело доходило редко. Чаще в ход шли методы партизанской войны: минирования, засады, обстрелы колонн. Фактически правительство контролировало только крупные города и основные дороги, унитовцы хозяйничали на всей остальной территории.

 

Существовал в ангольской армии и свой спецназ. От прочих войск он отличался красивой формой и упорным стремлением избежать любых боевых действий. Наши военные советники готовившие Спецназ ФАПЛА рассказывали мне, как после интенсивной подготовки несколько оргСпН были десантированы с учебно-тренировочной задачей вглубь никем не контролируемой территории Анголы. Столкновение с противником было крайне маловероятно. Мускулистые африканские «мачо» прибежали из лесов назад меньше чем через сутки. Свои же выучку и мастерство они предпочитали демонстрировать на пляжах перед подружками.

 

Справедливости ради надо сказать, что среди офицеров регулярной армии Анголы было много незаурядных личностей. Один из них был Командиром Батальона в 1-й МПБр. Сакудиду («Потрясенный») - звали его однополчане. Говорили, что унитовцы расстреляли всю семью комбата, причем каждого, даже детей, добивали выстрелом в рот.

 

С тех пор Сакудиду таким же способом расправлялся со своими врагами. В бою он был неудержим, никогда не прятался за спины солдат и предпочитал нападать первым. Ходили слухи, что за голову Сакудиду повстанцы обещали большое вознаграждение, что в Анголе вообще не практиковалось. Видно, крепко он им насолил. Но «Потрясенный» был скорее исключением из правил.

 

Нужно отметить, что в целом, ангольцы не горели особым желанием сражаться. Глубоко укоренившиеся родоплеменные отношения накладывали свой отпечаток на характер этой войны. К примеру, из одной и той же деревни жителей «забривали» и в ФАПЛА, и в УНИТА. Кровные родственники нередко оказывались по разные стороны баррикад. Еще более абсурдной выглядела ситуация, когда они занимали высокие должности в своих военных структурах. В г. Уиже-Бие начальником тыловой базы ФАПЛА был местный «бай», родной брат которого, возглавлял одну из тыловых баз УНИТА. Так, они не раз, по его собственным рассказам, выезжали на совместный отдых в Бразилию. Их должности, особенно у правительственной стороны, ценились очень высоко: тыловику даже министр обороны был не указ. Случалось, по рассказам ангольцев, чиновник такого ранга всем необходимым снабжал противника, само собой, не бесплатно. А уж утечка информации из штабов удивления не вызывала, во всяком случае у нас. В этом мы сразу же убедились – Бригада с тяжелой техникой лезла по лесам, не разбирая дороги – как было проложено на карте «штабными», а противник уже готовил места устройства последующих засад.

Продираясь сквозь ежедневные атаки противника из засад, «освобождая» лесные деревеньки, жители которых хорошо знали автомат Калашникова, но с неподдельным удивлением рассматривали наши танки, БТРы, БМ-21 и 120 мм минометы – такие звери у них ещё не водились, мы вышли на берег реки Лунге-Бунгу. Авиаторы, возможно, были правы относительно необходимого количества понтонов, но берега-то были заболочены и кишмя кишели крокодилами, а у бригады кончались горючее и продовольствие – боеприпасов, правда, оставалось вдоволь. Так, что искать другое место для устройства переправы было не разумно. Да, увлекшись грандиозностью и значимостью задачи, мы оказались в плену убеждения тех вояк, что привыкли вести боевые действия только на штабных картах. Бригада была прижата унитовцами к реке Лунге-Бунгу. Началось «лунге-бунговское сидение». Противник имел двукратное превосходство в живой силе, постоянный подвоз продовольствия и боеприпасов. Более трех месяцев мы провели в окружении, пока к нам не подошла ещё одна Бригада ФАПЛА со спасительными продовольствием и горючим. Многие ангольские солдаты за это время умерли от голода. После окружения, когда меня уже перевели в Луанду – отъедаться, я мог снимать свои форменные брюки, не расстегивая пуговицы.

 

НИКТО НЕ ХОТЕЛ УМИРАТЬ - 3.

 

Кушать! Как сладко звучит это слово, когда вернувшись из ночной охоты на крокодилов, слышишь его по-русски. Жуао - наш повар выучил его очень быстро и произносил почти без акцента. К сожалению, он уже больше никого не угостит своими стряпнёй и самогоном - шальной снаряд достал его у так любимой им кухни. Но до этого еще год, а сейчас мы с ним ещё живым и как всегда весёлым готовимся к охоте на крокодилов. Я – же очень любил жаркое из их хвостов. Охота организуется так: идут четверо – стрелок с СВД, один боец с танковым аккумулятором на голове, другой с курсовой фарой с танка и последний с длинной жердью – и из болота выбираться, и подстреленную дичь, привязав к ней в расположение бригады принести. Стрелять нужно либо в открытую пасть земноводного, стремясь через пасть поразить его маленький мозг, либо точно между глаз, если пасть закрыта. Ночью в свете фары глаза зверя ярко отсвечивают и дают ориентир. Правда, охотники тоже превращались в дичь для шустрых разведгрупп «квача». Но бог миловал. Да и мало найдется желающих лазать по крокодильим лежкам, охотясь за нами – нас проще ежедневно густо посыпать минометными минами и обстреливать снарядами из безоткатных орудий чего у унитовцев хватало.

 

Католическое Рождество 1985 года. В ночь с 24 на 25 декабря мы вместе с нашими подсоветными устроили небольшие посиделки.

 

Около 2-х часов ночи я дал себе команду «отбой», так как было нельзя проспать утренний сеанс радиосвязи со штабом округа. Залез в БТР – куда я переселился из вечно протекающей землянки. Ночь эту природа одарила таким удивительным, по своей красоте звездопадом, что я завыл, как умел, песню В.С. Высоцкого: «Мне этот день не забыть нипочем». Не успел я допеть строфу: «…гарью пропитан воздух, а с небосвода бесшумным дождем сыпались звезды», как, вдруг, раздался звук залпа нескольких 81 мм минометов, затем батарей 120 мм минометов и наконец, как в подарок, по обороне бригады рявкнули безоткатные орудия. …И с неба посыпались…, но не звезды бесшумным дождем, а мины и снаряды разящей сталью раскаленных осколков. К артналетам мы уже привыкли, и я попытался заснуть, но что-то в этот раз шло не обычно. Противник начал методично, метр за метром, простреливать нашу оборону. Такого ещё не было. Через полчаса непрекращающегося обстрела я решил спрятаться в импровизированное «бомбоубежище», которое мы вырыли в капонире под брюхом БТРа. На голову надел шлемофон, взял «сухой паёк», попить, ПМ, АКМС, разгрузку с ещё четырьмя магазинами и гранатами. Оставаться в БТРе конечно спокойнее, но если «квача» прорвет оборону - «железка» моментально превратится в «скороварку». Распахнул бортовой десантный люк, рывком бросил тело вперед, в подсвечиваемую разрывами мин и снарядов темноту ночи и… упал обратно в десантный отсек машины. Люк распахнувшись, ударился о бортовую десантную скобу и резко захлопнулся, не только вбив меня во чрево бронированной мамки, но и закрыв от града осколков разорвавшейся рядом мины. Так я снова остался жив, поняв главное: загадывать ни на что нельзя! Обстрел беспрерывно продолжался еще сутки, а наш БТР я драил чаще, чем наш прапорщик-механик, пока наш дом на колесах всё-таки не сгорел в беспощадном огне войны.

Вообще, все те, кто не умеет петь именно это и делает с особой страстностью, а главное вовремя.

 

Как-то раз, разведка сообщила о передвижении батальонов противника, прибывших для усиления группировки блокировавшей нас. Бригада немедленно ощетинилась стволами систем залпового огня БМ-21 «Град» и выслала навстречу противнику один батальон: да, мы окружены, но зубов-то у нас, пока ещё, полон рот. Наш батальон должен скрытно выйти во фланг противнику, потрепать нервы и отойти, выводя противника в заранее пристрелянный нами район, где унитовцы и получат порцию нашей «любви». Естественно, «Квача» попытается подавить наш огневой удар силами своих минометов и «безоткаток». Всё так и случилось – как по учебнику.

 

Только мы, сидя в блиндаже, возрадовались тому, что накрепко усвоили уроки монгольских орд времен Батыя, как мой желудок погнал меня в «полевой кабинет задумчивости». Обстрел позиций бригады в ответ на наши действия должен был вот-вот начаться, но офицер своим спокойствием и выдержкой должен воодушевлять бойцов! …Осколки от разрыва первых же мин противника у меня за спиной просвистели прямо над головой. Второй залп накрыл участок несколько спереди. «Всё, вилка. Третий - мой» - мелькнула мысль. Но камуфляж-то у меня всего один, а газета всё ещё в руках! Не дожидаясь третьего залпа, «пример солдатам» не натягивая брюк, рванул к траншее, ведущей к укрытию. «Лучше умыться грязью, чем своей кровью» учили меня опытные вояки, заставляя падать на землю и зарываться, не размышляя о гигиене. Преодолев со спущенными штанами стометровку быстрее чем любой спринтер, и в этот раз услышав булькающий звук разрыва за спиной, я проникся гордостью не только за скорость принятия решения и бега, но и за то, что мне не придется стирать бельё. Унизительный гогот собратьев-офицеров встретил меня в блиндаже. В отместку, я проорал куплет песни «На братских могилах не ставят крестов!» и выскочил в траншею, опасаясь скорой и безжалостной расправы. К моему удивлению, гогот сразу прекратился и однополчане с серьёзными лицами и какими-то грустными глазами стали выбираться из землянки следом за мной.

 

Как-то раз произошел случай из разряда «нарочно не придумаешь». После очередной стычки с унитовцами к нам подошел солдат и попросил помочь. Сняв с его головы пробитую пулей каску, мы ахнули: прямо посреди лба торчала пуля от «Калашникова». Видимо, попала она в ангольца уже на излете, что и спасло ему жизнь. Но какова лобовая кость! Тут же пассатижами «дура» была извлечена, рану смазали зеленкой и счастливчик, как ни в чем ни бывало, умчался воевать дальше.

Колонна Бригады двигалась по дороге, как вдруг раздался мощный взрыв: грузовик наехал на «унитовский» фугас. Машину разворотило так, что страшно было смотреть. От водителя не осталось даже ошметков. Мы отъехали от этого места еще километра два и встали на привал. Кто-то предложил помянуть погибшего - парень хоть и был медлительный, флегматичный, но за автомобилем ухаживал с редкой для ангольцев заботой. Только разлили виски по кружкам, как из леса на нас вылетает сам «покойник». Вид у него был еще тот, и если вы можете представить себе побледневшего негра, то попадете в точку. Отдышавшись, он поведал нам историю своего спасения. Водитель услышал, как сработал взрыватель фугаса и успел выскочить из машины. Надо сказать, что у его грузовика кабина была без дверей. Это обстоятельство и подарило парню драгоценные мгновения. Услышав за спиной взрыв, анголец рванул в лес и бегал там до тех пор, пока не наткнулся на нас. Закончив рассказ, он хлопнул кружку виски и свалился спать - намаялся.

В одном из Военных Округов Анголы проходил службу советник заместителя командующего округом по политчасти, подполковник Н. Больше всякой заразы (коей в Анголе хватало), боялся он нападений унитовцев, хотя вокруг города, где находился штаб, располагалось столько войск, что и комар без «пропуска» не пролетел бы. Подполковник же никому не доверял и носил пистолет всегда заряженным, да не в кобуре, а сзади - за поясом, причем, патрон дослан в патронник. Словом, однажды, неизвестно как, садясь в свою «Волгу», он случайно прострелил себе ягодицу.

 

Шум поднялся неимоверный, в округ нагрянула комиссия ГлавПУРа, ведь за самострел ему грозил трибунал. Чтобы как-то оправдаться, Н. заявил, что, мол, стал жертвой покушения. И хватило же ума сказать, что стреляли в него: с дерева. В штабе, узнав об этом, схватились за головы - в том городе не только деревьев, но даже кустов приличных днем с огнем не сыщешь. Делать нечего, замполита надо выручать. Для комиссии быстренько организовали баньку с водочкой-закуской, как положено. И пока она культурно отдыхала, солдатики сгоняли к ближайшему лесу, выкопали подходящее дерево, перевезли его и посадили на том месте, откуда, по словам подполковника, в него стреляли. Дерево, конечно, не баобаб, но человеку на нем спрятаться можно. Утром комиссию повезли куда надо, все показали. Замполит был реабилитирован и… получил орден «Красной Звезды». Такая вот история.

Нашей разведке удалось взять в плен большого унитовского начальника. Мы срочно связались со штабом округа и попросили выслать вертолет, чтобы переправить пленного. Спустя некоторое время в воздухе показались две машины. Летели они странно, покачиваясь, и при заходе на посадку один вертолет грохнулся на землю. Когда улеглась пыль, из разбитой машины вылезли кубинцы и первым делом спросили, нет ли у нас чего-нибудь выпить. Вылив одну половину бутылки на разбитые головы, а вторую - внутрь себя, они громко обсудили происшедшее, похохотали, забрали пленного и, погрузившись в другой вертолет, улетели.

 

Разбитую машину нельзя было оставлять, т.к. унитовцы могли выдать ее за сбитую ими и раструбить на весь мир об еще одном доказательстве советского военного присутствия в Анголе. Пришлось вырыть огромную яму, куда мы столкнули обломки вертолета. Туда же уложили снаряды и гранаты, взорвали их и закопали то, что получилось.

 

Говоря об Анголе, с особой теплотой и юмором вспоминаются кубинские интербригадовцы, направленные сюда для «оказания помощи ангольскому народу». Впервые пришлось с ними встретиться в советской военной миссии, которую они охраняли, и сразу же стать свидетелем забавного эпизода. Высокий кубинец - часовой, с почти лиловым цветом кожи, не пропускал на территорию миссии ангольца шоколадного цвета - работника обслуги. На вопрос: «почему?», сын Острова Свободы с невозмутимым видом ответил местному жителю примерно так: «Нечего всяким чернож... здесь шляться!»

 

Кубинцы - отличные вояки, добрые, открытые и веселые ребята. Их чувству юмора могут позавидовать многие, а гордость и независимость не знают пределов. В Анголе у них было свое командование и, хотя они формально подчинялись местному Генштабу, но чаще действовали самостоятельно. Кстати, пили кубинцы так же, как воевали - на полную катушку.

Вообще, планирование операций вызывало у нас, мягко говоря, недоумение. Как можно загонять тысячу бойцов в лес, не думая об обеспечении их возвращения после выполнения боевой задачи? Так, если не ошибаюсь, 13-я ДШБр застряла в глухих лесах, не имея достаточного количества горючего для своей боевой техники и боеприпасов для отражения атак противника. Когда мы довели колонну со всем необходимым в район дислокации бригады, они занимали круговую оборону. Находчивые ангольцы вбили в землю колья на наиболее опасных направлениях у переднего края и… насадили на них головы убитых унитовцев! В сезон дождей! Зрелище – жуткое!

 

Определить реальные потери противника было не возможно. Унитовцы всегда уносили своих убитых и раненых. Они были разбиты на тройки, и каждый жизнью отвечал за своего собрата. Отдавая должное офицерам ФАПЛА, нужно сказать, что они никогда не завышали потери противника и не указывали предположительные цифры. Если нашли восемь трупов после двухчасового боя – так и докладывали, пусть даже все вокруг было залито кровью.

 

Утечка информации была такой, что противник всегда заранее знал обо всех наших намерениях. Поэтому мы вносили личные коррективы в планы оперативных управлений штабов всех уровней, прежде всего в том, что касалось маршрутов наших передвижений. Если результаты были положительными – это называлось «инициативой на местах». В случае неудачи об «инициативе» умалчивали – кто там проверит, что случилось в лесах!

 

Перед началом одной из операций, в которой участвовала 1-я МПБр, штабные по карте определили нам маршрут выхода в район оперативных действий. Мы же просчитав, что на этом направлении нас измотают засадами и минированием, решили пройти через потенциально опасный участок междуречья в стороне от определенного нам пути передвижения. Иди там, где тебя не ждут! Провели разведку. Обнаружили силы противника до одного батальона, готовившие оборонительные рубежи и нанесли упреждающий удар из БМ-21 «Град». Проходя позже через уничтоженные позиции противника, заваленные останками унитовцев, мы еще раз убедились в эффективности «инициативы на местах». Тем более что копию нашей оперативной карты с подробным планом операции мы нашли в планшетке одного из убитых офицеров противника.

 

Советники, которые были должны проводить подготовку вверенных им частей и подразделений в учебных лагерях, не по своей доброй воле уходили в леса на операции вместе со своими подсоветными и порой получали «согласованную и своевременную» поддержку со стороны вышестоящего командования.

 

Нас периодически бомбили юаровские «Миражи» - мы запросили поддержку нашей авиации. Прилетели НАШИ, отогнали противника и… отбомбились по нашей обороне…

 

Штабы округов в снабжении действующих бригад заботились только наличием у нас пищи политической, но не телесной – газеты были всегда, правда, с опозданием на месяц - другой! А о пропитании мы должны были побеспокоиться сами…

 

Складывалось впечатление, что окружные штабники находились, если не на другой планете, то уж точно в другой стране.

 

Однажды, мы получили срочную шифрограмму из штаба округа. Расшифровав ее, мы ахнули: это был приказ мне убыть в их распоряжение! Как? «Вертушки» к нам не долетали - «стингеры» внушали пилотам страх, вокруг на сотни километров бродили только разведгруппы да батальоны «квача», в бригаде бойцы начали «пухнуть» от голода. В штабе обо всем знали, но каждый день повторяли все тот же приказ – «срочно прибыть в округ!»

 

Распоряжением «сверху» или по местной инициативе, не знаю, было установлено, что в случае утери библиотечной книги, из денежного довольствия вычиталась ее стоимость в десятикратном размере и в валютном исчислении – 1 доллар США равен 74 копейкам. А «приведение бронежилета в негодность для дальнейшей эксплуатации попаданием пуль и осколков» каралось вычитанием стоимости «брони» из суммы положенной к выплате семье «героя», погибшего в том бронежилете. К счастью, мне не пришлось проверить на себе строгость исполнения этих директив, но книги и бронежилеты на операции мы не брали.

 

Было много ещё чего на этой «странной и неизвестной» войне – и моя несостоявшаяся дуэль с комбригом - ангольцем, побитым нашими парнями за домогательства к подмосковным девчонкам, когда тот проходил обучение на курсах «Выстрел», и возненавидевшем, с тех пор, всех молодых белых, и ловля ядовитых змей голыми реками, и подрыв стада слонов на минном поле, и лев одиночка сожравший одного из наших «горе воинов», и праздник совершеннолетия и дефлорации в одной из затерянных в лесах Анголы деревушек, и прибытие моей жены в Анголу наперекор всем препонам.

 

Память шлифует все горестные воспоминания. Одно остается на всю жизнь – каждый день, прожитый на войне – это маленькая победа – ты остался жив. Пройдет время, и вспомнишь обо всем со смехом – правда сквозь слезы. Ведь это наша молодость, ушедшая навсегда и друзья, которые уже не вернуться.

 

Горбунов Игорь Валерьевич

Россия, Москва, 22.08.2008.

05 марта 2018 в Анголе, в столице страны городе Луанда открыли памятник воинам, оказывавшим интернациональную помощь этой африканской стране. В церемонии принял участие министр иностранных дел России Сергей Лавров. 

Мемориальный камень называется «В память о тех, кто боролся за независимую Анголу».

 

Очень лестно увидеть Министра иностранных дел своей страны, стоящим перед твоей фотографией.

 

Однако у каждой фотографии есть своя история:

«... Как-то раз удалось захватить очередного «языка». Тот «язык» оказался большим унитовским начальником. На допросах он молчал и хранил военную тайну. Нам же достаточно быстро и вежливо удалось его «разговорить» и в итоге он сообщил нам очень важную информацию. Командование Бригады срочно связалось со штабом округа с просьбой выслать к нам вертолет, чтобы переправить пленного. Прилетела вертушка с окружным начальством. «Отцы-командиры» провели митинг (см. фото) и.., оставив пленного нам, улетели подальше от войны. Позже, не без приключений, его забрали кубинцы...»

10-12 апреля 2018 года в Институте Африки РАН была проведена Международная конференция посвященная 30-летней годовщине битвы за Куито Куанавале, Ангола, Африка.

 

Апофеозом гражданской войны в Анголе и войны за независимость Намибии стала оборона ангольскими правительственными войсками, кубинскими войнами-интернационалистами и советскими военными советниками поселка Куито-Куанавале. С сентября 1987 по июнь 1988 года здесь продолжалось крупное сражение с массированным применением артиллерии, бронетехники и авиации с обеих сторон. Это сражение впоследствии было названо «Ангольским Сталинградом». В истории Африки эта операция стала к югу от Сахары втором по величине сражением после «Битвы за Эль-Аламейн» на севере Египта во Второй Мировой Войне.

 

В результате победы при Куито-Куанавале объединенных анголо-кубинских войск (при прямом и непосредственном участии советских военнослужащих) над агрессором – армией режима апартеида ЮАР, иностранные войска были окончательно выведены с территории Анголы. Были созданы условия для достижения независимости Намибии и обеспечения соблюдения законных интересов коренного населения страны. В память о победе в ангольской саванне зажгли Вечный огонь.

 

О том, что в боях под Куито Куанавале сражались и гибли наши военнослужащие, в советских газетах тогда не писали. Даже в 1989 году советский МИД, отвечая на обвинения в том, что военнослужащие Советского Союза принимали участие в боевых действиях в Африке, Азии и Латинской Америке, официально заявил, что «советские военные советники в боевых действиях за рубежом не участвуют». Такова была официальная позиция СССР, официально зафиксированная и в соответствующих соглашениях с зарубежными государствами.

 

В ходе конференции я выступил с докладом (см. фото) о событиях предшествовавших этой битве и особо отметил, что сражение стало началом краха южноафриканского апартеида и Юг Африки обрёл свободу, а значит МЫ СРАЖАЛИСЬ НЕ ЗРЯ! 

 

То как народы Юга Африки распорядились этой свободой или, как и народы СССР, приняли свободу за вседозволенность, о том нам не здесь рассуждать.

 

По окончании конференции состоялось награждение медалями «30 ЛЕТ ПОБЕДЫ В БИТВЕ ЗА КУИТО КУАНАВАЛЕ», которые торжественно вручил Вадим Андреевич Сагачко, Председатель «Союза ветеранов Анголы». 

 

После чего Жоаким Аугушто де Лемуш, Чрезвычайный и полномочный посол Республики Ангола в РФ от имени благодарного ангольского народа вручил мне деревянное скульптурное изваяние королевы Нзинга Мбанди Нгола Анна (1582—1663), национальной героини ангольского народа, правительницы средневековых государств Ндонго и Матамба и символа борьбы народа Анголы за независимость (см. фото).

27 марта 2019 года, в Луанде в Музее военной истории Анголы (бывшая португальская средневековая крепость Сан Мигел) был торжественно открыт стенд Союза ветеранов Анголы, посвященный оказанию нашими гражданами интернациональной помощи Анголе.

 

Там я увидел и свою фотографию, сделанную в 1986 или 1987 году в ходе одной из боевых операций на юге африканского континента, в которой я принимал непосредственное участие. 

 

История фотографии:

«...штабные по карте определили нам маршрут выхода в район оперативных действий. Мы же просчитав, что на этом направлении нас измотают засадами и минированием, решили пройти через потенциально опасный участок междуречья в стороне от определенного нам пути передвижения. Иди там, где тебя не ждут! Провели разведку. Обнаружили силы противника до одного батальона, готовившие оборонительные рубежи и нанесли упреждающий удар из БМ-21 «Град» (см. фото). Позже, проходя через уничтоженные позиции противника, заваленные останками унитовцев, мы еще раз убедились в эффективности инициативы на местах - у одного из убитых офицеров противника мы нашли подробную карту плана нашей операции. Кто-то слил!?».

10 августа 2021 года меня нашла памятная именная медаль от ангольских ветеранов 1-й Мотопехотной Бригады (МПБр) Народных вооружённых сил освобождения Анголы (ФАПЛА).

 

Памятная медаль выполнена как точная копия боевой награды ФАПЛА, но имеет именной адрес на реверсе.

Эта медаль ценна для меня как память о тех боевых годах, искренних друзьях и как знак глубочайшего уважения ко всем ангольским рядовым бойцам и офицерам ФАПЛА, советским и кубинским интернационалистам сражавшимся за независимость этой прекрасной страны.

 

В период 1985-87 годов 1-я МПБР вела боевые действия в труднодоступных районах 1, 3, 4 и 6-го Военных Округов.

 

С Бригадой я прошёл через все эти четыре военных округа - от Негаже до Луэны, от Луэны через Лукуссе до реки Лунге-Бунго, от Лунге-Бунго до Уамбо-Бие, от Уамбо-Бие до Менонге, от Менонге до Куито Куанавале. 

 

В окружении у реки Лунге-Бунго, ведя активную оборону, мы стянули на себя значительные силы противника и нанесли ему серьёзный урон, пережили интенсивные артиллерийско-миномётные обстрелы, бомбо-штурмовые удары авиации ЮАР и голод, унёсший жизни около 100 ангольских бойцов...

 

После эвакуации из окружения у реки Лунге-Бунго я, выполняя боевые задачи в недолгий период службы в Луанде, облетел всю Анголу от Кабинды до Лубанго, Намибе, Уамбо, Луэны, Менонге и всё того же Куито Куанавале. А после отпуска вернулся в родную Бригаду.

В течение этих двух лет мы участвовали в операции «Congresso II», вызволяли одну из ангольских Десантно-штурмовых Бригад (ДШБр) из окружения, уничтожали тыловые базы противника, участвовали в боях местного значения, добывали важные разведданные... 

Прорываясь сквозь засады, громя батальоны противника и преодолевая минные поля, мы пришли в Куито Куанавале и приступили к подготовке к операции «Saludando Octubre», которая вошла в историю как «Битва за Куито Куанавале» или «Ангольский Сталинград». В истории Африки эта операция стала к югу от Сахары втором по величине сражением после «Битвы за Эль-Аламейн» на севере Египта во Второй Мировой Войне.

В ходе моих ненавязчивых расспросов у тех, кто передал мне эту медаль, о том, от кого именно пришла эта весточка, я узнал, что за ней стоит один из офицеров нашей 1-й МПБр, которому я спас жизнь... В итоге лихорадочная работа памяти и анализа нашла ответ...

 

Однажды, при передислокации Бригады в 6-й ВО, 12-я машина в колонне подорвалась на мине-фугасе. Наш БРТ-60ПБ шёл 14-м, соблюдая необходимую дистанцию передвижения в колонне на марше. Я сидел на броне в командирском люке получая удовольствие от африканского ветерка обдувавшего лицо. Взрыв был неожиданным и похожим на «ядерный гриб» из кинохроник. 

 

Сразу после взрыва на броню и рядом с нашим «домом на колёсах» посыпались куски человеческих тел и искорёженные взрывом трупы. Колонна встала и ощетинились всеми видами вооружения, какое только у нас было, а было его немало. Через несколько минут, поняв, что это не засада, я побежал к месту взрыва, чтобы узнать реальное положение дел. 

Нужно сказать, что на тот момент в Бригаде осталось всего два советских офицера, другие ранее убыли в очередной отпуск или остались в 4-м ВО по болезни и позже должны были самолётом прибыть в Менонге, цели нашего передвижения. Один из оставшихся сидел за рулём БТРа, а второй был и штурманом, и дозорным, и разведчиком.

 

Итак, прибежав на место, я увидел, что на мине подорвался ГДРовский артиллерийский тягач IFA, под завязку гружёный 200 литровыми бочками с водой, личными вещами бойцов и, поверх них, самими солдатами нашей Бригады. Воронка от взрыва была широкой и глубокой, что говорило о том, что под миной со взрывателем с механизмом кратности лежал ещё и ящик взрывчатки. Оглядываясь по сторонам я чуть не поскользнулся. Посмотрел под ноги и увидел, что наступил в кусок черепной коробки с остатками мозга одного из погибших. Повернувшись, я увидел вокруг разорванные взрывом тела бойцов, а один, ещё живой, но с ногами оторванными по поясницу и с обрывками кишок на земле смотрел мне в глаза. Через несколько секунд его глаза остекленели и он отошёл в мир иной. IFA без заднего моста лежала на правом боку. Живые и раненные в панике бессмысленно крутились вокруг тягача. Удивительно, но в общем шуме я услышал чьи-то стоны по правому борту. Несмотря на то, что противопехотные мины могли быть именно там, я кинулся на помощь ещё живым. Обежав лежащий на боку тягач с правой стороны, я увидел, что командир 1-го батальона был придавлен к земле кабиной, а его правая нога была зажата дверью. Дав очередь из автомата в воздух, чтобы привлечь внимание тех, кто не поддался панике, я организовал вызволение «комбата раз» из западни... У него была контузия и множественные переломы, но, главное, он был жив.

 

Погибших мы похоронили в братской могиле у дороги. За ранеными и комбатом прилетели «вертушки». А мы с Юрием Палычем, другим «совьетико» оставшимся кроме меня в Бригаде, нажрались вискаря.

 

Позже этот Комбат стал Комбригом. Потом - Генералом. Низкий ему поклон за память!

 

На фотографии слева-направо: 

- Полковник запаса Сагачко В.А. - председатель Российского Союза ветеранов Анголы;

- Генерал Роберто Леал Рамуш Монтейру «Нгонго» - председатель Комиссии по вопросам обороны, безопасности, внутреннего порядка, ветеранов войны и труда Национальной Ассамблеи Анголы.

- Горбунов И.В.

10 июня 2022 года в Московском Доме Книги на Новом Арбате состоялась презентация новой книги Андрея Ведяева «Тайны спецслужб». Одним из героев этой книги стал Президент Федерации каратэ-до Уэчи-рю Горбунов И.В.

 

Книга рассказывает о противостоянии западных и советских спецслужб в ходе разных исторических событий и, в частности, в ходе национально-освободительных движений.

 

Глава «Искусство герильи» повествует о революционных событиях в Латинской Америке и завершается рассказом об участии кубинских и советских интернационалистов в борьбе за независимость Анголы.

 

В ходе презентации в МДК Горбунов И.В. ответил на вопросы корреспондента агентства новостей и радиостанции «Спутник», ведущего передачи «Telling the untold» Рустема Сафронова о сотрудничестве советских и кубинских спецподразделений.

 

Среди гостей презентации были потомки создателей советских спецслужб, дети и внуки наших прославленных разведчиков, непосредственные участники описанных в книге событий, офицеры спецслужб и ветераны спецподразделений: 

• Муза Наумовна Малиновская дочь известнейших родителей Н. Эйтингона и М. Малиновской. Кстати, ее мама — чемпион по прыжкам с парашютом без «аппарата для дыхания» являлась прототипом девушки-парашютистки на ст. метро Площадь Революции;
• Рыбкина Елена Владимировна — внучка легендарной разведчицы полковника Воскресенской (Рыбкиной) З.И., более известной всем как детская писательница с рассказами о В.И.Ленине;
• Старший следователь по особо важным делам Генеральной Прокуратуры СССР генерал Костырев В. Е.;
• Бывший начальник штаба следственной группы Генеральной Прокуратуры СССР (группа Гдляна-Иванова) советник юстиции Идоленко В.И.;
• Президент фонда группы «ВЫМПЕЛ» Киселев В.Ю. с коллегами

и многие другие...